конструктор смерти

Мы часто символически откупаемся от смерти, чтобы не думать о ней — даём деньги на благотворительность, помогаем умирающим детям и животным.

Потому что смерть — это первобытный страх и «от этой темной тени не избавиться ни одному из живущих»*

гуманитарное знание, которое по сути занимается исследованием всего, что связано со смертью, умиранием и бессмертием.

Мы считаем, что о смерти нужно и важно говорить. Особенно в те страшные времена, в которые мы живём в 2022 году.

Думать о завещании тогда, когда сочтёшь нужным — нормально, если это случится как в 20, так и в 50 лет;

Говорить о том, каким образом ты хочешь быть похороненным;

Горевать так, как можешь, не чувствовать вины за какие-то «не такие эмоции».

**слоган big death conf

*Ирвин Ялом «Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти».

Ведь, говоря о смерти, мы говорим о жизни**.

Мы собрали эту онлайн-выставку вместе с Лизой Светловой, активисткой death studies, арт-куратором, основательницей big death conf, соосновательницей (вместе с Ариной Дейкиной) микроинституции Конструктор. Чтобы визуально поговорить с вами о смерти.

Лиза Светлова

@museum_deva

визуальный антрополог, death studies активистка, куратор и основательница big death conf

«Считается, что смерть табуирована. Мы каждый день видим её в кино, новостях и Youtube. Жизнь экранного героя ничего не стоит. Смерть здесь легковесна и обесценена.

Честно? Я ненавижу такие тексты про смерть, хотя доля правды в них, конечно, есть. Мне хочется верить, что смерть — это территория свободы. Поэтому про смерть пишут, поют, танцуют, играют, фотографируют, доказывая главное — смерть одинаково принадлежит нам всем.

Микро-институция «Конструктор» и журнал «Точка кипения» собрали визуальных художников, которые, так или иначе готовы это признать и сказать — от себя и про себя, вывести личное в публичное, нарушить пресловутые стигмы о правильном и неправильном, позволительном, стыдном и бесстыдном в осмыслении смерти. Кстати, именно такой подход реализует ещё один фундамент культуры смерти и умирания — возможность говорить. Фотография ведь — тоже язык и способ говорения, но, по неочевидным причинам, эта её возможность говорить через визуал остаётся за скобками. Фотографию как способ выразиться часто игнорируют, когда дело доходит до разговора о смерти и умирании, предпочитая живопись, театр или кино.

Быть может, всё потому, что сама природа фотографии неразрывно связана со смертью. Даже сейчас, находясь в мире фотошопа, мы чувствуем, пусть и иллюзорную, достоверность фотографии как документа. «Если сфотографировано — значит, так и есть, в отличие от нарисованного на картине, изображённого на сцене или в перфомансе, — реально». Для этой выставки мы отобрали проекты, у которых есть шанс преодолеть этот психовизуальный барьер — и дать именно фотографии свободу быть инструментом говорения о смерти».

визуальный антрополог, death studies активистка, куратор и основательница big death conf

Лиза Светлова

@museum_deva

корни

Ира Брана

Фотограф и визуальный художник из Санкт-Петербурга. Фокусирует внимание на исследовании феномена ностальгии, идентичности, поэтизации повседневности через предметную фотографию, автопортрет и наивную фотоскульптуру.

«Корни» — часть одноименного проекта, который исследует память о доме-колыбели, используя собирательный, архетипичный образ хрущёвки. Эту память можно беречь и поддерживать живой, а можно планомерно выкорчевывать и хоронить поглубже.

Наши корни глубоко ветвятся, пульсируют, переплетаются, обрываются и сходятся вновь, проведи рукой по щеке – одна и та же гранитная крошка, облизывающая панельные фасады. По щиколотку в бордовой краске. На макушке рябь из шифера. Под носом — каркас от скамейки, сквозь который прорастают бархатцы.

Нажмите на дом, чтобы увидеть фотографии

Анна Пальчик

Междисциплинарный художник из Санкт-Петербурга. Работает с фотографией, видео, перфомансом и инсталляцией. Пишет сценарии и снимается в кино. Участник гибридных мастерских art&science в ИТМО. В 2021 году закончила кафедру кинофотоискусства СПбГИКа. В настоящее время учится в магистратуре Академии Штиглица.

Теплый май. Две тысячи девятнадцатый год. Я, закинув нога на ногу, сижу на кухне и неспешно потягиваю утренний кофе. Звонок телефона. Беру трубку — это папа — слышу короткое «дедушка умер». Бабушка пришла его будить утром, спросила немного с издевкой: «Гена, ты жив?». А он не ответил.

Мы не были близки с дедушкой, но последние годы, слушая восторженные рассказы мамы, я не оставляла затеи подружиться с ним. Даже начала придумывать обстоятельства нашей беседы «по душам». Вот мы соберемся на кухне как-нибудь вечером, я сяду к окну, он — спиной к холодильнику, мы откупорим бутылочку вина для легкости беседы и начнем дружить. Но… я слишком долго думала.

Нажмите на альбом, чтобы увидеть фотографии

one

For no

Проект “for no one (ни для кого)” снят спустя полгода после похорон. Начиная скорбью и горечью утраты, я, обретая связь со своими корнями, прихожу к освобождению и легкости.

И совсем ничего, что сразу после поминок ты вынужден ехать к улыбающимся людям, пьющим шампанское во имя искусства. Жизнь ведь здесь — теплится на кончиках пальцев. Дунешь — и она исчезнет.

Каати Пуолакайнен

Родом из Мурманской области, живёт и работает в Санкт-Петербурге. Фотографией увлеклась более 10 лет назад. Участница всевозможных групповых выставок в России и зарубежом. В своей художественной практике обращается к фотографии в различных её проявлениях, от работы с цифровым изображением до создания фотоскульптур.

Проект «Последние дни на Земле» родился в период локдауна весной 2020 года. Поводом послужило явление инфодемии, когда потоки информации, подчас противоречивой, заполнили повседневность и начали конструировать свою медиареальность.

Острое ощущение утраты реального вкупе с навязанным ощущением близости смерти стали движущей силой в создании серии фотографий. Проект получил особую отметку на Blurring the Lines в 2020 году.

на земле

послед-

ние дни

Екатерина Юдаева

Научный коммуникатор, биолог, сотрудник Центра Art&Science Университета ИТМО. Область интересов: научный театр, digital humanities, переосмысление архивных материалов через инструменты новых медиа, этика и эстетика научных иллюстраций.

Автор предлагает диалог с ученым в доступной для него форме — через почву. Посетитель выставки может отправить Докучаеву свой месседж на популярном в 19 веке «языке цветов», посадив выбранное из предложенного набора семя в почву, взятую с могилы ученого.

Научный коммуникатор, биолог, сотрудник Центра Art&Science Университета ИТМО. Область интересов: научный театр, digital humanities, переосмысление архивных материалов через инструменты новых ме-диа, этика и эстетика научных иллюстраций.

Инсталляция представляет из себя платформу для коммуникации с умершим больше века назад великим учёным, основателем русского почвоведения, профессором Василием Васильевичем Докучаевым. Это некий «алтарь памяти», где в центре постамента располагается портрет ученого, окруженный трудами о почвах — книгами и статьями.

докучаева

беседы

на почве

Ознакомьтесь со значением цветов на языке цветов

Выбери семена и расскажи о своем выборе тут

Отправить своё сообщение Докучаеву

Наталья Драчинская

Визуальная художница, куратор. Выпускница института «Фотодепартамент», Института Современного Искусства Иосифа Бакштейна. Работает с различными медиа: фотография, скульптура, коллаж, инсталляция. В своих проектах обращается к темам памяти, пространства, материальности.

Мир и общество постоянно меняются. Недавно появилась технология, позволяющая создавать из кремационного пепла бриллианты. Эта возможность сохранить память об ушедшем человеке вызывает разные чувства и мысли. Слова классика «Нет, весь я не умру — душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит…» приобретают новый смысл.

Проект моделирует ситуацию, в которой технология создания ритуальных бриллиантов существует уже много лет. И после многих ушедших предков остались драгоценные камни, которые составляют часть семейного архива. Их можно взять в руки. Само это действие утверждает естественность и осязаемость смерти.

Нажмите на людей или бриллианты, чтобы увидеть фотографии

ности

фамильные

драгоцен-

Наши гости – люди из самых разных сфер, которых объединяет интерес к смерти: психологи, философы, антропологи, судмедэксперты, владельцы похоронных бюро, доулы конца жизни и другие замечательные специалисты.

Подкаст «Смертельный номер» — это проект, созданный для разговоров о смерти во всех ее проявлениях. Мы считаем своей миссией сделать смерть обычной темой для беседы, помочь слушателям найти ответы на самые разные вопросы (и глупые в том числе), а также сделать жизнь ярче, памятуя о ее конечности.

Ведущие подкаста – Мария Кокова, психолог и религиовед, и Мария Миронос, лингвист и культурный менеджер.

ный номер

смертель—

Создательницы музея воспоминаний под открытым небом «Мы жили» на Текутьевском кладбище рассказывают о своем проекте. Кстати, 27 ноября 2022 года девушки презентовали сборник-путеводитель по Текутьевскому кладбищу, результат своего труда.

«Кладбищенская история»

Гости: Дарья Новикова и Влада Нерадовская, Тюмень

Ведущая московского death café рассказывает о том, кто приходит на встречи проекта, чтобы поговорить о смерти, и как в такой атмосфере может зародиться любовь.

«Трансгуманизм, кафе и трупы в космосе»

Гостья: Галина Сидорова, Москва

Психолог и любитель Японии рассказывает, как в этой стране стало возможно исчезнуть из привычной жизни, чтобы начать все с чистого листа в другом месте под новым именем, а также кому и зачем нужна такая опция.

«Кароси, аниме и социальный суицид»

Гость: Василий Лунев, Грузия

«Мыло, полотенчики и нос покойника»

Гость: Сергей Минвалеев, Карелия

Этнолог рассказывает об особенностях карельских похоронных традиций, смешении народных верований с христианскими обрядами, а также о своём собственном опыте участия в прощальных таинствах.

Даша Иукканен

Посетив несколько лет назад Петербург, меня удивило, что ни одна улица в центре города не очищена от снега. Когда люди думают про зиму они представляют снежинки, лыжи и новый год, забывая про слякоть, наледь и сосульки. В этой керамической газете собраны цитаты про сосульки из настоящих изданий. Кто должен нести ответственность за неубранные улицы?

Нажмите на газеты, чтобы увидеть проект

снег идёт

новости:

Саша Ковалёва

Death studies исследовательница и художница. Как художнице Саше интересны вопросы сохранения памяти об одиноких, стигматизированных, маргинализированных группах, вопросы эвтаназии, взаимодействия смерти и технологий.

В уютной атмосфере, укрывшись пледом, художница предлагает зрителям подумать о том, что такое хорошая смерть. Что самое важное нужно сделать перед ней? В 2016 году бельгийский писатель
и разработчик Питер Хинченс на своем сайте опубликовал «Протокол ухода из жизни» (A Protocol for Dying). К этому моменту ему уже пять лет как диагностировали рак. Сначала болезнь отступила, потом вернулась, не оставив шансов на хороший исход. Согласно своему опыту, Хинченс написал статью с рекомендациями для умирающих и для их близких.

По понятным причинам, Питер Хинченс указал в своей статье, что не будет оформлять запрос на отзывы, приглашать к личной дискуссии (RFC). Но он просил каждого, кто захочет поделиться своей историей, писать комментарии у него на сайте. Зритель может поделиться своими мыслями в форме обратной связи – анонимно или нет. После выставки рассказы будут визуализированы в авторской анимации.

Окончила арт-школу Свободные Мастерские при Московском музее современного искусства и изучала мультимедийный сторителлинг в студии Гонзо-дизайн в Петербурге. Также изучала основы иконописи и историю восточного христианского искусства в православной школе искусств Троица.

оставляет

боб

Нажмите на компьютер, чтобы прочитать «Протокол ухода из жизни»

Нажмите на конверт, чтобы прочитать предисловие от художницы

алису

тавляет

боб ос-

Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее. Садитесь, можно с ногами, лучше разуться. Укутайтесь в плед. Если захочется, съешьте печеньку.

Ниже вы найдете текст статьи бельгийского писателя и IT-разработчика Питера Хинченса. В 2016 году на своем личном сайте он опубликовал статью – Протокол ухода из жизни (A Protocol for Dying). В информатике протоколы обычно описывают процессы передачи данных по определенным правилам. Условный Боб и условная Алиса – также привычные обозначения в IT-среде.*

К моменту публикации статьи Питеру Хинченсу уже пять лет как диагностировали рак. Сначала болезнь отступила, потом вернулась, не оставив шансов. Согласно своему опыту он написал статью с рекомендациями для умирающих и для их близких.

С некоторыми вещами я не до конца согласна. В протоколе собраны советы очень цельного, здравомыслящего и обеспеченного человека западной культуры. Но самым важным мне кажется ГОВОРИТЬ, формулировать мысли вслух и слушать мысли других. И этот документ именно об этом, о самой возможности разговора.

В уютной атмосфере, сидя в кресле и укрывшись пледом, я предлагаю вам почитать и подумать о том, что для вас хорошая смерть.

Обратите внимание на несколько абзацев об эвтаназии. Автор – бельгиец, отчасти поэтому он рассуждает об этом так открыто и безапелляционно. Этот вопрос не так однозначен, когда нет выбора – когда отсутствуют хосписы с надлежащим медицинским обеспечением.

О чем бы не стоило говорить с Бобом? Или плакать? Может быть вместо завещания себя университету лучше вырастить дерево? И нужно ли вообще быть с кем-то рядом?

Ваши мысли, истории и представления вы можете записать в форму обратной связи после прочтения Протокола. По собранным историям я сделаю небольшой фильм — авторскую анимацию.

Если вы захотите увидеть этот фильм или быть отмеченным в титрах и в соцсетях, пожалуйста, оставьте в форме ваши контакты.

При желании вы можете остаться анонимным.

*
Примечание редактора к статье С. Еремеевой, “Ars Moriendi в цифровую эпоху” | “Археология русской смерти”, #6, 2018:

*Алиса и Боб (англ. Alice and Bob) — условные обозначения, часто используемые в статьях по физике ( чаще научно-популярных). теории информации и криптографии для иллюстрации «странных» квантовых эффектов и работы сетевых протоколов, использующих процедуру шифрования. Дебют Алисы и Боба состоялся в 1978 году в статье компьютерных инженеров, посвященной методу шифрования с открытым ключом. Авторы статьи предложили называть условного отправителя шифрованного сообщения А «Алисой», а условного получателя Б «Бобом». Под отрпвителем и получателем понимаются не столько люди, сколько агенты которые обмениваются информацией по установленному протоколу, прежде всего - сами компьютерные программы. Собственно, Алиса и Боб — это условная персонификация различных функциональных частей компьютерного кода, или кибеномы (имена алгоритмических сущностей). В IT-индустрии имена «Алиса» и «Боб» воспринимаются как эмблематичные, это часть профессионального лексикона.

Проект вдохновлен замечательной исследовательской статьей Светланы Анатольевны Еремеевой “Боб оставляет Алису. Ars Moriendi в цифровую эпоху”. Статья опубликована в 2018 году в журнале “Археология русской смерти” (№6, Смерть и технологии).

Автор статьи: Питер Хинченс
Перевод статьи Питера Хинченса: Анатолий Ализар

Как это случилось

Об авторе. Питер Хинченс — бельгийский разработчик, писатель и бывший президент Фонда свободной информационной инфраструктуры, ассоциации, которая борется с софтверными патентами в Европе. Автор более 30 протоколов и распределённых систем, основатель свободного проекта ZeroMQ и проекта Edgenet по созданию полностью безопасной, анонимной глобальной P2P-сети, исполнительный директор и ведущий программист компании iMatrix. Автор книг «Культура и империя: цифровая революция», «Код психопата», «Масштабируемый Си» и др.

Разговор с умирающим человеком

Может оказаться весьма неловко разговаривать с умирающим человеком (назовём его Боб). Вот главные вещи, которые другой человек (назовём её Алиса) не должна говорить Бобу.

• «Держись! Ещё есть надежда, ты должен бороться!» Можно с уверенностью предположить, что Боб и так борется изо всех сил. А если нет, то это полностью решение Боба.

• «Это так печально, мне так грустно, пожалуйста, не умирай!» Это мне однажды сказала дочка. Я мягко объяснил, что невозможно спорить с фактами. Смерть — это не точка зрения. Злиться на факты или грустить из-за них — пустая трата времени.

• «Ты можешь побороть это! Всё возможно!» Так Алиса выражает свою надежду. Ложная надежда не является лекарством. Эффективная химиотерапия или расслабляющее болеутоляющее — вот это лекарство.

• «Говорят, есть экспериментальное лечение». Это вообще запретные слова для меня, и слава богу, что нечасто приходится их слышать. Даже если существует некое чудесное лечение, его цена и усилия по его поиску (для других) — слишком эгоистичный и несоразмерный акт. С призрачными шансами на успех, как мы все знаем. Мы живём, мы умираем.

• «Прочитай эту главу Библии, она тебе поможет». Такое и грубо, и агрессивно, при этом бестактно и высокомерно. Если Бобу нужен религиозный совет, он обратится к священнику. А если не нужен, то зачем его давать. Это ещё один пример запрещённых агрессивных слов.

• Вовлекать в медленную беседу. Это пассивно-хищная форма, задавая Бобу новые и новые вопросы о мелких, глупых вещах вроде «Я тебя разбудила?» Вряд ли Боб в настроении для такого трёпа. Он либо хочет физического присутствия близких людей, либо чего-то интересного (см. ниже).

Самое главное, не нужно звонить и плакать по телефону. Если вы готовы расплакаться, то положите трубку, подождите десять минут, потом перезвоните. Плакать нормально, но жалость к себе — самая опасная вещь, которая угрожает Бобу. Я научился управлять эмоциями, но большинство Бобов уязвимы к этому.

Вот вещи, которые может сказать Алиса и которые поднимут Бобу настроение:

• Рассказы о старых приключениях, которые они переживали вместе. Помните те времена? Эх чёрт, конечно, помню… так было здорово!

• Медицинские подробности. Прикованный к кровати Боб, вероятно, одержим всеми медицинскими ритуалами, персоналом, лекарствами и, главное, своей болезнью. Я позже вернусь к тому, что должен рассказывать Боб.

• Помочь Бобу с техническими деталями. Разобраться с жизнью требует многих усилий и участия не одного человека.

• «Я купила твою книгу», предполагая, что Боб — писатель, как я. Это может быть лесть или искренне, в любом случае заставит Боба улыбнуться.

Самое главное, не выражайте эмоций кроме счастья, не добавляйте Бобу проблем.

Обязанности Боба

Придётся работать не только Алисе. У Боба тоже есть обязательства по этому протоколу. Вот по крайней некоторые из них:

• Будь счастлив. Может, звучит банально, но это очень важно. Если ты станешь угрюмым и подавленным, Алиса будет страдать каждый раз в твоём присутствии.

• Очевидно, разберись с делами. Я ожидал смерти в течение нескольких лет, так что нашёл себе замену во всём, в чём только мог. Для семьи найти замену невозможно. Для работы — да, и за эти годы я убрал себя с ключевой роли в сообществе ZeroMQ.

• Избавься от любых мучений и расходов, где только возможно. Например, в Бельгии разрешена эвтаназия. Я уже попросил своих врачей подготовиться (Не сейчас!, когда придёт время...). Я попросил людей придти и попрощаться со мной перед смертью, а не после неё. Без похорон. Я пожертвовал свои останки местному университету, если им понадобится.

• Будь реалистом. Надежда — не лекарство, как я уже объяснял. Если будешь общаться с врачом, позволь ему быть максимально прагматичным, это в обоюдных интересах. Я сказал своим врачам, что они могут пробовать любую экспериментальную химиотерапию, какую хотят. Для них это ценные данные, по крайней мере, я могу чем-то помочь системе, которая подарила мне пять с лишним дополнительных лет жизни.

• Предполагай максимально худшее. Когда мой онколог увидел результаты томографии, он позвонил и сказал своё субъективное мнение, что это рак. В обоих лёгких, повсеместно. Я положил телефон и сказал детям. На следующий день я сообщил в школе, потом своему юристу, потом нотариусу. Через десять дней биопсия подтвердила диагноз. Так я получил десять лишних дней скорби и времени на подготовку.

• Будь честным и ничего не скрывай от других. Скорбь требует времени, и намного легче пережить смерть Боба, если ты можешь поговорить об этом с самим Бобом. Нет ничего постыдного в умирании, это не какая-то неудача.

Объяснения с детьми

Моим детям 12, 9 и 5 лет. Трагедия, и так далее, и так далее. Расти без отца. Это факт. Они вырастут с моим ДНК, с моими бесконечными выступлениями на Youtube и книгами.

Я объяснял им это очень аккуратно, и много раз за последние годы. Однажды меня не станет. Это может быть нескоро, или произойдёт раньше. Да, все люди умирают, даже ты, маленький Грегор, смерть — это часть жизни.

Представь, что у тебя коробка конструктора «лего», и ты построил дом, и сохранил его. Затем ты строишь новые дома, но никогда не рушишь старые. Что произойдёт? «В коробке закончится конструктор, папочка». Чёрт возьми, да. Разве ты сможешь после этого строить дома? «Нет, вообще-то». Также и мы, как дома «лего», а когда мы умираем, наши кусочки распадаются и возвращаются обратно в коробку. Мы умираем, а рождаются новые люди. Это колесо жизни.

Но самым важным я считаю, что дети должны видеть своего родителя радостным и расслабленным (не из-за болетоляющих) и попрощаться с ним в последние недели. Я благодарен, что не умер внезапно. Я так благодарен, что не потерял рассудок.

И я научил своих детей плавать, кататься на велосипеде, на роликах, стрелять. Готовить, ходить в походы, жить в палатке. Использовать технологию без страха. В три года Грегор играл в Minecraft, клавиатура в левой ручке, мышь в правой. В семь Ноэми научилась стрелять из пистолета. Они говорят на нескольких языках. Они уверены в себе и быстро обучаются, как их папа.

И каждый должен понять, что такое уход из жизни. Это ключевое знание полноценного человека, принятие чьей-то смерти. Мы боремся за жизнь, разумеется. А когда битва окончена, мы принимаем смерть. Я счастлив, что могу преподать этот урок своим детям, у меня такого урока не было.

Эвтаназия

В конце концов, я так рад, что не покинул Бельгию. Эта страна разрешает уход из жизни по желанию для пациентов с неизлечимыми заболеваниями или если у них достаточно низкое качество жизни. В первом случае нужно решение одного врача. Во втором случае — согласие трёх врачей и психиатра, а также четыре недели ожидания.

Мой отец выбрал такой вариант и ушёл из жизни в пасхальный вторник. Некоторые из нас, его родственников, были вместе с ним. Это простая и мирная процедура. Одна инъекция отправила его в сон, в кому. Вторая остановила его сердце. Это был хороший способ уйти из жизни, и хотя я тогда не знал о своей болезни, я уже хотел умереть именно так.

Я крайне удивлён, что в 2016 году всего несколько стран разрешают это, принуждая людей к варварским пыткам распада и разрушения собственного тела. Это особенно касается рака, основной причины смертности. Найдите возможность в своей собственной юрисдикции, чтобы лоббировать право человека на достойную смерть.

Моё отношение к этому

Я никогда не был трусом. Моё последнее столкновение со смертью оказалась настолько повседневным для всей концепции профессионального и социального риска, что я стал тем хищным персонажем, который так превосходно описывает Аллен Динг. Стало поспокойнее, когда наш убийственный проект в стиле «Игры престолов» всё-таки закончился. Это никогда не был я настоящий, просто я ненадолго стал таким, чтобы выполнить работу, в то время и в том месте.

Имея годы для подготовки к уходу, я реализовал великое множество деликатных планов за это время, так что я полностью удовлетворён. С 2011 года я стал экспертом по стрельбе из пистолета, научил себя играть на фортепиано (и сочинил много маленьких композиций), увидел, как дети вырастают и превращаются в счастливых, кипучих личностей, написал три книги, подготовил сообщество ZeroMQ к безмятежной самодостаточной работе. Чего ещё может просить Боб?

Персонал здесь отличный. У меня нет жалоб, только признательность всем моим друзьям за годы радости, которые вы дали мне, то лекарство, которое поддерживало мою жизнь и энергию.

Спасибо вам! :)

Благодарности: Светлана Еремеева

Пришло время для моей последней статьи. Я мог бы написать ещё, есть время, но потом буду думать о других вещах: как удобнее устроиться в постели, когда принимать болеутоляющие и о людях рядом со мной.

Вчера у меня было двенадцать посетителей, в том числе мои милые маленькие дети. Вы можете подумать, что это утомительно, но на самом деле бесконечный поток друзей и любимых родственников похож на роскошную горячую ванну с бесконечным потоком свежей воды.

Я был изолированным и одиноким юношей. Немного аутистичным, наверное. Я думал только о работе, плавании, своих домашних животных, снова о работе. Мысль о том, что людям может нравиться моё общество, была странной. По крайней мере моя работа, казалось, имеет значение. Мы писали генераторы кода на Cobol. Я написал редактор кода, который нравился сотрудникам, потому что элегантно работал на всём. Я самостоятельно выучил Си, ассемблер 8086 и писал программы shareware. Так медленно прошли 90-е.

Постепенно я понял, что если заговорить с незнакомцем во время любого мимолётного взаимодействия (покупка хотдога или продуктов в магазине), то они станут общаться с тобой с большим удовольствием. Медленно, как ползучая зависимость от кофе, это стало моим любимым наркотиком.

Со временем это стало основой, а потом и целью моей работы: ходить в незнакомые места и встречаться с новыми людьми. Я люблю конференции, потому что там не нужно извиняться. Каждый хочет и ожидает разговора. Я редко говорю о технических делах. Смотрите код, если хотите.

Так что я горжусь своей настоящей работой, которая продолжалась десятилетиями, — общаться с людьми, слушать и обмениваться знаниями, а потом объединять всё это и делиться с другими. Тысячи бесед по всей Европе, Америке, Африке, Азии. Я не отказываюсь от оценок, которые люди давали мне: креативный, блестящий и т.д. Но в реальности все модели и теории, которые я сформулировал и задокументировал, последовательно получены из реального опыта общения с другими людьми.

Спасибо вам, мои друзья, за это. Когда я говорю, что люблю вас, это не какой-то жест. Вы буквально обеспечивали меня, профессионально и интеллектуально.

Так что я хочу написать одну последнюю модель, последний протокол, который посвящён тому, как уйти из жизни, имея в запасе некоторые знания и время. В этот раз я не буду офоррмлять RFC. :)

Технически, у меня диагностировали метастазирование рака желчных протоков в оба лёгких. С февраля у меня начался сухой кашель, он всё больше выматывал и мешал сконцентрироваться на работе. В марте умер мой отец, и мы суетились, организуя всё. Мой кашель совсем вывел меня из строя. 8 апреля я пошёл к своему онкологу и сказал, что совсем нехорошо себя чувствую. Она организовала оперативную томографию и анализы крови.

13 апреля — ужасные бронхоскопия и несколько биопсий. 15 апреля — позитронно-эмиссионная томография. 16 апреля я должен был ехать в Эйндховен и выступать со вступительной речью на конференции NextBuild. Вместо этого я поехал в отделение скорой помощи с сумасшедшими болями в боку, где они делали биопсии. Меня приняли и дали антибиотики, которые сняли боль, а 18 апреля мой онколог подтвердил, что это рак. Я всё ещё здесь, а мои врачи думают, какую химиотерапию на мне испытать. Это экзотический вид рака, по которому в Европе мало надёжных данных.

Что мы знаем наверняка, это то, что холангиокарцинома практически не реагирует на химиотерапию. Более того, у меня агрессивная форма опухоли, которая быстро распространяется. В конце концов, уже появились кластеры в других органах тела. И вот это ясные и надёжные данные.

Так что в тот день я рассказал окружающим о болезни и приготовился к  смерти.

Отправить свои мысли

*если желаете остаться анонимным, просто пропустите эти пункты

Maria Ionova-Gribina

Artist works with photography and other mediums. Her work is based on in-depth research of the different psychological patterns of our society, with the methodology of reconstruction the ordinary life situations. In her projects, she divides society into different groups and categories depends on a topic. For instance: kids with guns, people who are talking about sex, man, who had never had a kid in their life, etc.

photo, 2010-2015

morta

natura

Click on the bird to see photos

I remembered my childhood, when my brother and I found a dead mole, bird or beetle, we buried them at the edge of the forest, decorating the graves with flower petals and pebbles. Why did we do that? Probably children’s curiosity, the first study and understanding of mortality.

All animals in this project died naturally or after accidents with cars. The flowers were gathered near the place I found them or in my garden.

I found these dead animals during bicycle rides to the sea in the summer. I wanted to find a way to save them for world of art. They were so unprotected… One or two days more and they would be eaten by worms.

Галя Халилова

Фотограф из Новосибирска, живёт в Санкт-Петербурге. В 2017 г. окончила школу современной фотографии Докдокдок (кураторы — Михаил Доможилов и Феодора Доможилова - Каплан). Участвовала в фотомастерской Андрея Поликанова Финалист конкурса «Молодые фотографы России — 2017», победитель конкурса «Молодые фотографы России — 2018 », номинант Photography Grant, серии проектов были опубликованы в Lenta.ru, «Батенька, да вы трансформер», Bird in Flight.

Новосибирский Крематорий был основан в 2003 году. Мемориальный комплекс с крематорием, колумбарием и Парком Памяти имеет репутацию кладбища XXI века. Здесь есть бесплатный прокат велосипедов, мини-зоопарк, детская игровая площадка, кафе, бесплатный Wi-Fi. По заказу можно организовать похоронную церемонию согласно канонам любой из религий и трансляцию ее в режиме реального времени в Интернете.

Родственники усопших отпускают в небо белых голубей, есть возможность запуска праха в космос. Желающие могут прийти на экскурсию в расположенный на территории комплекса Музей мировой погребальной культуры, который кратко называют Музеем смерти. Фонды его насчитывают десятки тысяч артефактов, связанных с темами умирания, смерти, траура, скорби и погребальных традиций разных культур. Скорбно - развлекательные мероприятия, с одной стороны, возвращают вытесненную в современном стерильном мире тему смерти в ритм повседневности отдельно взятого города, стирая пространственное разделение между живыми и мертвыми, произошедшее еще несколько веков назад. С другой стороны, все церемониальные события происходят в отчуждающей парадигме современной культуры шоу.

смерти

сцена

Если вы хотите предложить идею для проекта, позвать нас на мероприятие или просто поболтать, вам сюда

ИДЕИ
И СОТРУДНИЧЕСТВО

Если вы хотите получить наш комментарий или взять у нас интервью, вам сюда

почта ДЛЯ СМИ

Подпишитесь, чтобы узнать о новых проектах первыми

Сайт создан агентством @gigitalica